«Что-то в ней было не так. Неестественно и искажённо. Сами по себе истории, которые она рассказывала, казались осмысленными, но подвох крылся в связи между ними. История «А» внезапно переходила в содержавшуюся в ней историю «Б». Затем в «Б» возникала история «В» — и так до бесконечности».

Психиатры и клинические психологи сразу же увидят в этом описании один из признаков шизофрении — искажение мышления, когда нарушается целенаправленность мысли. Но Харуки Мураками никаких диагнозов героине своего романа «Норвежский лес» не ставит. Она действительно больна и много времени проводит в специализированном учреждении, но у Мураками не все так просто. Если вы оглянетесь по сторонам, уверяет он, то увидите, что все мы так или иначе искажены. Вы не сможете отличить, кто болен, а кто здоров. Многие люди живут, не осознавая своей искаженности, не признавая ее. Врач, который лечит девушку Наоко, считает, что главное — помочь пациентам привыкнуть к искажению, а не исправить его. Его задача — научить людей жить со своими особенностями, «не сходя при этом с верной тропы».

Сворачивать с этой тропы нельзя. Иначе свалишься в жутко глубокий полевой колодец. Уберечься непросто — ограждения нет, просто разинувшая свою пасть дыра. Никто не знает, где этот колодец находится. Ясно только одно — где-то поблизости. Свалишься в него — и с концами. Однажды расслабишься — развалишься на части и назад дороги не будет. Кто-нибудь должен найти этот колодец и сделать ограду. Но пока никому этого не дано, а значит, нам остается жить, не расслабляясь — постоянно держаться верной тропы.

Главному герою, студенту Ватанабэ нечего бояться — «он передвигается кромешной ночью на ощупь и ни за что не провалится в колодец». Каждое утро он «заводит свою пружину», чтобы прожить новый день не зря. Пока встает с постели, чистит зубы, бреется, завтракает, переодевается, выходит из общежития, идет в институт — делает тридцать шесть оборотов.

По утрам Ватанабэ говорит себе: «Нужно завести пружину и не вешать нос».

Интуитивно он понимает, что, если наберешься терпения, будет легче. Ведь жизнь как коробка с печеньем. В ней есть «печенюшки любимые, и не очень. Съешь первым делом самые вкусные — останутся лишь те, что особо не любишь. Потерпишь сейчас — потом проще будет».

Главное, не забывать «заводить пружину» и, не теряя надежды, потихоньку, не останавливаясь, распутывать одну нить за другой. Какой бы безнадёжной ни казалась ситуация, у нити непременно найдется конец. А если вокруг станет темно — нужно просто подождать, не двигаясь, пока глаза не привыкнут к этой темноте.

Наоко уверена, что рядом с Ватанабэ ей нечего бояться. Если захочет, он сможет помочь ей поправиться — и ощущение, что ее тело разделено на две половинки, которые играют между собой в догонялки, пройдет. Но сможет ли он избавить ее и себя от боли? Как ни старайся, когда больно — все-равно болит. Это ни хорошо и ни плохо. Такова жизнь. Нам всем не мешает у нее поучиться. Не хочешь оказаться в психушке — доверься ее — жизни — течению, приоткрой свое сердце. И будь счастлив, несмотря ни на что — даже если память все еще болит в тебе.

Виктория Шилкина