Доктору Кей Джеймисон выпали карты заболеть психическим расстройством. Она сыграла ими так, что стала профессором психиатрии, создала и возглавила клинику по лечению аффективных расстройств, написала несколько книг о своём заболевании. Предлагаю вам цитаты из ее бестселлера «Беспокойный ум. Моя победа над биполярным расстройством». В нем Кей честно рассказывает обо всех проявлениях болезни, о непростом лечении и, конечно же, о том, как ей удалось вернуть себя к полноценной жизни.

1. «На вопрос “Будь у вас выбор, согласились бы вы на судьбу человека, страдающего маниакально-депрессивным психозом? (так раньше называлось биполярное расстройство — прим. автора статьи В.Ш.)“ Кей Джеймисон отвечает: “Да! Я выбираю жизнь с болезнью. Ведь маниакально-депрессивный психоз — это заболевание, которое не только убивает, но и созидает. Как пламя, которое по своей природе создаёт и разрушает. Мания — это одновременно движущая сила и разрушитель, это огонь в крови”».

(В период мягкой мании человек полон энергии, идей и может быть очень продуктивным. Не зря эта болезнь ассоциируются с креативностью, нестандартным мышлением. Подозревают, что это заболевание было у Пушкина и Байрона. Если вы ничего не знаете об этой болезни, но хотели бы узнать, читайте статью «Замужем за маниакальной депрессией: биполярное расстройство в художественной литературе» — прим. автора статьи В.Ш.)

2. «Я осознала тёмную сторону того, что кажется светом, и светлую сторону того, что выглядит мрачным и безжизненным».

3. «Эта книга дала мне возможность дистанцироваться от собственных переживаний и посмотреть на заболевание со стороны, через призму холодного научного ума. Для этого мне потребовалось структурировать хаос, через который я прошла сама. Наука оказалась не только увлекательной, но и обнадёживающей. Временами было непросто наблюдать, как сильные и непростые эмоции и поступки выкристаллизовываются в бесцветные научные фразы. Я поняла, что самый верный способ прийти от беспокойства к пониманию — это задавать вопросы, отыскивать ответы со всей тщательностью, задавать новые вопросы — так же, как я делала в детстве, когда бывала расстроена или напугана».

4. «Сначала бесконечные вопросы были лишь способом отвлечься, но затем меня действительно охватывало любопытство. Тогда, как и сотни раз после, характер и любопытство заводили меня в ситуации, с которыми не справлялись эмоции. В то же время научный склад ума создавал дистанцию, которая позволяла переварить происходящее и двигаться дальше».

5. «Понадобилось несколько лет, чтобы настроение выровнялось. Перепады настроения продолжались, хоть и были сглажены литием. Как море, я жила от прилива к приливу. Когда я была в депрессии, мир не мог до меня достучаться и я ничего не приносила в этот мир. Когда приходила мания, даже относительно мягкая, я писала по статье в день, меня переполняли идеи, я придумывала новые проекты, разгребала почту и картотеку, моментально расчищала бюрократические завалы, которые были неотъемлемой частью работы директора клиники. Как и со всем в моей жизни, тьма всегда сменялась светом, а свет раз за разом поглощала тьма. Это была безумная, но насыщенная жизнь: чудесная, страшная, невыносимо трудная и головокружительно простая, сплошное удовольствие и непрекращающийся кошмар».

6. «Психотерапия помогает дожить до того момента, когда станет лучше».

7. «Будучи студенткой, я помогала одному слепому однокурснику со статистикой. Каждую неделю он приходил вместе со своей собакой-поводырем в маленький кабинет на первом этаже факультета психологии. Общение с ним произвело на меня очень сильное впечатление. Я видела, с каким трудом ему даются обыденные для меня вещи; как трогательна его дружба с колли, которая, проводив его до кабинета, немедленно сворачивалась у ног и засыпала до конца занятия. Со временем мне стало проще спрашивать его о том, каково это — быть слепым студентом, так сильно зависеть в жизни и учебе от помощи других. Через несколько месяцев я была уверена, что составила какое-то представление о его жизни. Пока однажды он не попросил меня провести занятие не в кабинете, а в читальном зале библиотеки для слепых. Я не сразу нашла этот зал. И когда открыла дверь, с ужасом обнаружила, что в нем царят абсолютная темнота и мертвая тишина: ни одной лампы; пять-шесть студентов сидят, склонившись над книгами или прослушивая аудиозаписи лекций. По моей коже пробежали мурашки от суеверного ужаса, который внушала эта сцена. Мой подопечный услышал шаги, поднялся и включил свет. Это был один из тех моментов ясности, когда ты осознаешь, как мало знаешь о мире другого человека».

8. «Море, которое плещется внутри нас, мы огораживаем стенами-волноломами. Это позволяет справится с волнениями ума. Что бы мы ни делали: заняты ли работой, любовью, семьёй, друзьями, имеем ли мы дело с верой, отвержением, алкоголем, наркотиками или медицинскими препаратами, — мы строим стены, которые должны нас уберечь. Камень за камнем мы кладём эту кладку всю жизнь. Один из самых главных вызовов — научиться сооружать эти волноломы такой высоты и толщины, чтобы у каждого была безопасная гавань, убежище от калечащего смятения и боли. И в то же время эти стены должны быть достаточно низкие и проницаемые, чтобы в наше убежище текла чистая морская вода, которая защитит от погружения во мрак».

Если вы хотите побольше узнать о возможной болезни Пушкина и Байрона, то книга Кей Джеймисон «Беспокойный ум. Моя победа на биполярным расстройством» поможет вам в этом. Редко можно найти такое сочетание, когда автор не только врач (а значит, профессионально разбирается в вопросе), но и пациент. Вряд ли можно встретить более глубокий и честный взгляд на это заболевание.