В последнем романе Фредрика Бакмана «Тревожные люди» есть интересная мысль, которую я записала и периодически к ней возвращаюсь: «В конце своей карьеры человек стремится к смыслу, а в начале — к цели».

Недавно в Инстаграмм Ирину Хакамаду попросили ответить, почему же так происходит? Она говорит, что все дело в профессионализме. В начале карьеры человек пока ещё любитель, и цели для него проще и понятнее. По молодости он стремится именно к ним, а вот после 40 начинает их осмысливать: задается вопросом, а зачем ему всё это было нужно.

Действительно, в начале карьеры мы хватаемся за цели, потому что для осмысления нам пока недостаточно знаний и опыта. Чтобы осмыслить что-то, нужно для начала это что-то хоть как-то познать. Чем больше человек знает, тем он больше сомневается и рефлексирует, а значит, осмысливает. Поэтому знания, опыт и поиск смыслов идут рука об руку.

Отчасти этим можно объяснить, почему переломный кризис у взрослых чаще всего происходит именно в середине жизненного пути, когда уже что-то сделано и какие-то знания и опыт накоплены. На мой взгляд, цитата Бакмана ёмко отражает суть этого кризиса, когда человеку важно перейти от социализации к индивидуации, то есть от целей к смыслам. Поясню.

Задача социализации — это опора на мнение других как на основное, а значит, в этот период мы отдаем приоритет целям, которые ведут к внешним результатам. А задача индивидуации — это опора на внутреннюю правду, и, конечно же, поиск этой правды. А это уже поиск смысла.

Другими словами, в процессе социализации мы считаем, что внешний успех и наша персонная сторона (то есть то, как мы выглядим в социуме) важнее наших внутренних потребностей. А при индивидуации на первый план выходит внутренний успех, то есть насколько то, что мы делаем, удовлетворяет наши внутренние потребности: не потребности других, не их ожидания относительно нас, а наши потребности и наши ожидания.

Это важный поворот в сознании, и он возможен, когда мы признаем в себе не только персонную, но и теневую сторону, то есть то, что мы скрываем от других, а иногда и от самих себя. Кризис середины пути — это тот период, когда мы начинаем осознавать, что мы хороши в комплексе, в своей целостности. Это тот момент времени, когда мы, наконец, даем себе право стать неидеальными. И это на самом деле круто. Невозможно ощутить целостность, не признав, что иногда мы боимся, раздражаемся, злимся, завидуем, ревнуем и т. д., и это нормально, потому что мы живые. И это не повод нас не любить.

Говорят, что великий мастер — это тот, вокруг которого есть много света, но и много тени. Это тот человек, у которого есть много последователей и тех, кто его ненавидит или не понимает. Именно это является маркером великого учителя. На самом деле это как раз про нашу разноплановость. Гармоничный человек признает в себе это, а также то, что мир вокруг него совсем не черно-белый. Он тоже разноплановый. Осознание этого помогает поиску смыслов жизни и карьеры, потому что позволяет видеть такие оттенки, цвета и грани, которые раньше были просто недоступны.

Почему-то хочется закончить словами Бориса Гребенщикова из его интервью: «Жизнь начинается после 50, а после 60 становится по-настоящему хорошей. … В сорок лет я совсем не знал того, что я знаю сейчас. Сейчас я сильнее, интереснее, важнее сам для себя». Думаю, что последняя фраза — отличный итог перехода от целей к смыслам.

Виктория Шилкина, клинический психолог, научный журналист, автор сайта Books-for-you.ru